Доктрина гарантированного взаимного уничтожения

Взаимное гарантированное уничтожение — военная доктрина времён холодной войны, согласно которой применение двумя противоборствующими сторонами оружия массового поражения приведёт к полному уничтожению обеих сторон, что делает бессмысленными любые попытки применения доктрины Первого удара. В западном мире доктрина известна под термином Mutually Assured Destruction (англ. MAD , буквально «безумный»), введённым учёным Джоном фон Нейманом.

Доктрина взаимного гарантированного уничтожения является наглядным примером Равновесия Нэша, при котором ни одна сторона, будучи вооружённой, не может ни начать безнаказанно конфликт, ни разоружиться в добровольном порядке.

Содержание

Теоретические основы [ править | править код ]

Согласно доктрине взаимного гарантированного уничтожения, каждая сторона имеет ядерное оружие в количестве, достаточном для уничтожения другой. Если одна из сторон начнёт агрессию против другой, начнётся эскалация конфликта и взаимный обмен ударами всем имеющимся арсеналом ядерного оружия против гражданского населения. В результате обе стороны будут гарантированно уничтожены; понесут такие потери в населении и промышленном потенциале, что утратят возможность продолжать существование как единое целое. Доктрина предусматривает, что при таком раскладе сил ни одна из сторон не осмелится нанести первый удар, создается ядерный паритет — хрупкое, но мирное сосуществование.

Разработка данной доктрины началась во время холодной войны между СССР и США, в ходе которой обе стороны активно наращивали ядерные потенциалы для обеспечения паритета или по крайней мере возможности нанести ответный удар. Сторонники этой доктрины уверены, что лучше не допускать эскалации конфликта и не доводить его до глобальной ядерной войны, в ходе которой нет гарантии, что одна из сторон выйдет победительницей.

История [ править | править код ]

В конце 1940-х только две державы имели на вооружении ядерное оружие — СССР и США, однако у обеих отсутствовали эффективные средства доставки ядерного оружия. Со временем были разработаны стратегические бомбардировщики, позволившие доставлять ядерные бомбы на другой континент. Благодаря этому в американских военных кругах была разработана теория, названная американским дипломатом Джоном Даллесом массированным возмездием. Согласно ей, в случае если СССР начнёт вторжение в Европу, США ответит на эти действия массированным ударом ядерного и традиционного оружия. В ответ для обеспечения возможности ответного удара в СССР стартовали программы по разработке ракетного вооружения и подводного флота.

С появлением у обеих сторон эффективных средств доставки в виде межконтинентальных баллистических ракет, возникла ситуация, при которой ракетно-ядерная атака одной из сторон практически гарантированно вызывала ответную ракетно-ядерную атаку со стороны другой. Ввиду доминирующих на тот момент стратегических воззрений, основанных на опыте Второй Мировой войны, обе стороны предполагали, что основными целями для ядерных ударов станут населённые пункты и промышленные объекты оппонентов. Однако, быстрый рост ракетно-ядерных арсеналов обеих сторон привёл к тому, что стало очевидно: при полномасштабном обмене ядерными ударами (и если таковые будут направлены против гражданского населения), обе стороны понесут такие тяжёлые потери, что их существование окажется невозможным.

Огромная разрушительная мощь ядерного оружия и возможность сверхбыстрой его доставки баллистическими ракетами порождали опасения, что одна из сторон может использовать свой ядерный арсенал во внезапной атаке, с целью нанести неприемлемый ущерб оппоненту; вывести из строя ракетно-ядерный арсенал и вооруженные силы оппонента и тем самым вынудить его к капитуляции. Способом избежать подобного, на тот момент казалось гарантировать нанесение ответного удара в таком масштабе, чтобы оппонент считал агрессию совершенно невыгодной. Для достижения такого эффекта, ответный удар должен был быть нацелен на гражданское население противника, с целью нанесения агрессору неприемлемого ущерба.

Этика [ править | править код ]

Известный футурист Герман Кан в своей книге «On Thermonuclear War» (1960) описал гипотетическую «машину Судного дня» (так называемую кобальтовую бомбу), которая иллюстрировала абсурдность возможности буквального применения военными доктрины взаимного гарантированного уничтожения. Кан при этом опасался, что американские военные воспримут эту идею всерьез и построят подобное устройство для ядерного шантажа СССР. Стоит отметить, что подобная система все же была разработана в СССР (система «Периметр»), и служила в первую очередь для сдерживания вероятного противника.

Нашему времени присуще падение традиционной структуры этических оценок во всепланетном аспекте, поскольку реализовалась возможность инструментального осуществления «Страшного суда». Ведь о правоте, как изображении «хорошего», то есть справедливого поведения, можно говорить только до тех пор, пока вообще существует некто, способный оценивать происходящее; когда же нависает угроза всеобщей гибели, то дискуссия касательно правоты любой из сторон теряет какой бы то ни было смысл, поскольку единственное, о чём ещё стоит говорить на пороге ультимативной катастрофы, это проблема её недопущения; поэтому всякая «правота» с традиционных позиций «добра» или «зла» превращается в беспредметную пустоту, если она плотно не связана с реализацией единственной программы, ещё не утратившей смысла — программы, по масштабам своим равной самосохранению человечества. [1]

Проблемы доктрины [ править | править код ]

Доктрина гарантированного взаимного уничтожения подвергалась серьёзной логической критике; её противники указывали, что логика всей доктрины строится на целом ряде сомнительных, либо маловероятных допущений.

Главным из них считалось то, что доктрина полагала возможным только два состояния: «полное отсутствие эскалации» либо «полномасштабный удар» вне зависимости от обстоятельств, и не оставляла обоим участникам никакого простора для маневрирования, никакого резерва безопасности на случай ошибок или провокации третьей стороны. Полное же исключение эскалации представлялось практически невозможным.

Среди главных проблем доктрины назывались:

Требование гарантирования ответного удара [ править | править код ]

Основой доктрины взаимного уничтожения являлась гарантированная возможность для атакованной стороны нанести мощный ответный атомный удар против агрессора, вне зависимости от ситуации. Таким образом, ядерный арсенал атакованной стороны должен был гарантированно пережить атаку агрессора и сохранить достаточную мощность, чтобы нанести ощутимый урон агрессору. Невыполнение этого требования – т.е. ситуация, при которой агрессор первым ударом уничтожал большую часть ядерного арсенала оппонента – приводила к невозможности выполнения доктрины MAD.

Требование идеального обнаружения предупреждения [ править | править код ]

Соблюдение доктрины гарантированного взаимного уничтожения налагало практически нереалистичные требования на средства обнаружения и предупреждения о неприятельском нападении:

• Никаких ложных предупреждений, ошибок, сбоев в аппаратуре, могущих создать ошибочное впечатление о неприятельском ударе. Невозможность выполнения этого требования была подтверждена на практике.
• Никакой возможности скрыть или замаскировать запуски баллистических ракет.
• Никаких средств доставки с небольшим временем реакции, на удар с помощью которых оппонент не успеет отреагировать (например, атаки с развернутой вблизи побережья оппонента подводной лодки). Это требование вступало в сильное противоречие с требованием гарантирования ответного удара, для которого подводные лодки являлись идеальным решением.
• Никакой ошибки в определении агрессора – и соответственно, цели для массированного возмездия. Это требование ставилось под сомнение, например, возможностью ракетной атаки с неидентифицированной подводной лодки или запуска ракет с позиций вблизи границы двух стран; точное определение агрессора представлялось бы затруднительным или вовсе невозможным, и ответный удар в рамках доктрины MAD был бы нанесен по наиболее вероятному оппоненту (что давало третьей стороне возможность путём провокаций создать конфликт между двумя нациями и заставить их взаимно уничтожить друг друга).

Требование рациональности сторон [ править | править код ]

• Все правительства, обладающие ядерным ракетным арсеналом, обеспокоены выживанием собственного населения и принимают в расчет его безопасность (что могло быть не вполне верно, например, в отношении маоистского Китая).
• Ни один командующий, действуя без согласия правительства, не сможет спровоцировать запуск ракет.
• Ни одна третья сторона не будет пытаться тайно спровоцировать конфликт между двумя другими, стремясь тем самым добиться их взаимоуничтожения
• Обе стороны должны быть абсолютно уверены в том, что другая сторона оценивает события аналогично им.

Требование неспособности к обороне [ править | править код ]

• Ни одна из сторон не должна была иметь средств защиты от ракетного нападения, могущих поставить под сомнение эффективность ответного удара. Это требование вступало в противоречие с требованием гарантированного ответного удара и требованием идеального предупреждения; наличие системы противоракетной обороны позволяло ослабить удар агрессора и гарантировать возможность ответного удара. Кроме того, наличие системы противоракетной обороны снижало риск начала конфронтации из-за ложного предупреждения или провокационной атаки, и позволяло снизить вероятность эскалации.

Факторы, нарушающие доктрину [ править | править код ]

Противоракетная оборона [ править | править код ]

Фундаментальной проблемой противоракетной обороны являлось то, что, обеспечивая защиту территории, стратегическая ПРО парадоксальным образом повышала угрозу эскалации любого конфликта и перерастанию его в ядерную войну. Объяснялось это следующим образом:

1. Противоракетная оборона не может быть абсолютной: всегда существует вероятность, что какое-то количество боеголовок пройдут оборону.
2. Чем меньше ракет будет запущено противником, тем больше эффективность противоракетной обороны.
3. Таким образом, в случае конфронтации — сторона, имеющая противоракетную оборону имеет стимул нанести удар первой и вывести из строя максимальное число ракет неприятеля до их запуска.
4. Сторона, не имеющая противоракетной обороны, но знающая о существовании таковой у неприятеля, должна учитывать её в своих расчетах.
5. Сторона, не имеющая противоракетной обороны, понимает, что противник (см. пункт 3) имеет стимул нанести первым удар.
6. Соответственно, сторона не имеющая противоракетной обороны, ТАКЖЕ имеет стимул нанести удар первой, чтобы опередить возможный превентивный удар противника.

В результате этого логического цикла, вероятность эскалации любого конфликта до глобальной ядерной войны повышалась экспоненциально ввиду взаимного недоверия и взаимных опасений что противник нанесёт удар первым.

С одной стороны, противоракетная оборона подрывала сам принцип гарантированного взаимного уничтожения, основанный на невозможности для агрессора уцелеть.

С другой стороны, противоракетная оборона обеспечивала выполнение ключевого требования доктрины гарантированного взаимного уничтожения — способности ядерных сил пережить атаку агрессора и нанести ответный удар.

Таким образом, противоракетная оборона вводила доктрину гарантированного взаимного уничтожения в логический парадокс.

Разделяющиеся боевые блоки индивидуального наведения [ править | править код ]

Баллистические ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (далее – РГЧ ИН) воспринимались многими экспертами как потенциальная угроза для мировой стабильности и фактор, увеличивающий риск эскалации международных конфликтов. Проблема заключалась в том, что МБР, оснащенные РГЧ ИН значительно усиливали возможный удар без увеличения числа ракет как таковых; ввиду этого, ядерный арсенал становился значительно более концентрированным (вместо ввода в строй большого числа моноблочных ракет появилась более дешевая возможность ввода в строй небольшого числа ракет с РГЧ ИН) и более чувствительным к превентивному неприятельскому удару.

Эта ситуация описывалась двумя моделями:

• Если обе стороны имеют по 100 моноблочных ракет, то агрессор, чтобы поразить ядерный арсенал оппонента (и нейтрализовать его ответный удар) должен нацелить каждую свою МБР на каждую ракету оппонента. При этом, по каждой МБР оппонента может быть нанесен всего один ядерный удар, что не гарантирует уничтожения всех атакованных МБР. Ракетный же арсенал агрессора будет полностью истощен этой единственной атакой.
• Если обе стороны имеют по 100 ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения (по 10 на каждой), то агрессор, чтобы поразить ядерный арсенал оппонента (и нейтрализовать его ответный удар) может направить всего половину своих ракет – 50 единиц, с 10 боеголовками каждая – против ядерного арсенала оппонента. За счет применения РГЧ ИН, агрессор может всего 50 ракетами атаковать 100 ракет оппонента, причем по каждой ракете оппонента будет нанесено по 5 ядерных ударов – что существенно повышает шансы на полное уничтожение ядерного арсенала оппонента. При этом агрессор сохраняет половину своего ракетного арсенала в резерве.

Таким образом, с одной стороны – массовое развертывание ракет с РГЧ ИН создает возможность для частичной либо полной нейтрализации ядерного арсенала оппонента превентивным ударом, тем самым подрывая основы доктрины гарантированного взаимного уничтожения.

С другой стороны – массовое развертывание ракет с РГЧ ИН обеспечивает возможность нанесения ответного ядерного удара даже небольшим числом ракет, и тем самым усиливают доктрину гарантированного взаимного уничтожения.

Таким образом, РГЧ ИН являются ещё одним элементом, вводящим доктрину в логический парадокс.

Подводные ракетоносцы [ править | править код ]

Подводные лодки, оснащенные баллистическими ракетами, были ещё одним фактором, нарушающим работу доктрины гарантированного взаимного уничтожения.

• С одной стороны, ПЛАРБ являлись оптимальным средством нанесения ответного удара, так как наиболее эффективно обеспечивали рассредоточение и выживание стратегического ядерного арсенала при нападении противника.
• С другой стороны, ПЛАРБ также являлись оптимальным средством нанесения первого удара, ввиду их способности занять скрытно позицию в непосредственной близости от территории неприятеля.
• Кроме того, ПЛАРБ представляли угрозу неидентифицированных запусков; запуск ракет с ПЛАРБ не позволял по месту запуска установить принадлежность субмарины.

Приложение доктрины [ править | править код ]

Доктрина гарантированного взаимного уничтожения не была принята официально ни в США, ни в СССР. Хотя обе сверхдержавы декларировали готовность применить её в случае агрессии со стороны оппонента, на практике, в военных доктринах и США и СССР гарантированное взаимное уничтожение рассматривалось лишь как крайний случай; в основном, как средство удерживать противника от ядерных ударов против гражданского населения, а не как средство предотвращения агрессии вообще. Понимая ограничения и слабые места доктрины, обе стороны принимали более комплексный подход, в котором ответ на агрессию зависел от масштабов и конкретных методов агрессии. Например, в случае не-ядерной агрессии одной из сторон против другой, обороняющийся поначалу ответил бы конвенционными средствами и (в зависимости от ситуации) тактическими ядерными ударами против военных целей на поле боя, избегая сразу начинать эскалацию. Это обеспечивало сохранение возможности деэскалации конфликта и защиту гражданского населения.

Читайте также:

1. Взаимно однозначные соответствия
2. Взаимно перпендикулярного направления
3. Взаимно перпендикулярного направления
4. Взаимное влияние корпоративной культуры МНК и национальной культуры принимающей страны
5. ВЗАИМНОЕ ВЛИЯНИЕ ЛЮДЕЙ В ПРОЦЕССЕ МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ
6. ВЗАИМНОЕ ВЛИЯНИЕ ЛЮДЕЙ В ПРОЦЕССЕ МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ
7. Взаимное затенение ВЭУ на площадке ВЭС
8. Взаимное перекрытие объектов. Метод ZOrder
9. Взаимное положение прямых.
10. Взаимное расположение
11. Взаимное расположение двух плоскостей.
12. Взаимное расположение прямой и плоскости в пространстве.

К весне 1963 г. американские лидеры в лице Дж.Кеннеди и Р.Макнамары окончательно пришли к выводу о практической неприемлемости концепции первого удара. В рамках «гибкого реагирования» американские теоретики стали разрабатывать доктрину «взаимно гарантированного уничтожения» (сокращенно «MAD» от англ, «mutually assured destruction»). Советский Союз формально критиковал теоретические новации США, но следил за ними и сообразовывал свои действия с изменениями, которые вносили в свое поведение Соединенные Штаты.

Применимость ядерного оружия при наличии его у других держав и прежде вызывала сомнения у трезвомыслящей части военных специалистов в США. После событий 1962 г. было ясно: стратегической неуязвимости американской территории не существует. Не было ее и у Советского Союза. Гонка ядерных вооружений не могла гарантировать ни одной из сторон приемлемого уровня защиты от удара вероятного противника. Если даже одна сторона превосходила другую по численности боезарядов, у второй все равно их было так много, что она могла полностью уничтожить первую. Это было известно и раньше. Вот почему до 1962 г. некоторые американские стратеги всерьез считали решающим условие победы в ядерной войне возможность нанести удар первым.

Но к середине 60-х годов ситуация изменилась. Выяснилось, что ядерный потенциал СССР и США столь велик, что уничтожить его посредством первого удара невозможно – сторона, подвергшаяся первому удару, все равно сохранит часть своего потенциала, которой окажется достаточно, чтобы ответным ударом нанести неприемлемый ущерб стране, которая напала первой. Уничтожение было гарантировано обеим сторонам. Такая логика обессмысливала первый удар и подталкивала стороны к сдержанности и отказу от наступательной стратегии. Следовательно, поскольку ни одна из сверхдержав не могла рассчитывать на неуязвимость, обе они должны <♦>были строить новую схему обеспечения стратегической стабильности, исходя из признания взаимной уязвимости и невозможности от нее избавиться. Взаимный страх перед гарантированным уничтожением должен был стать регулятором стабильности.

Это была стратегия на основе «равновесия страха» (balance of fear). Русский термин «сдерживание», применявшийся с середины 40-х годов для перевода введенного Дж.Кеннаном выражения «containtment», то есть «удержание в пределах», «ограничение границами», с середины 60-х годов стал употребляться для обозначения того, что по-английски называлось словом «deterrence» (буквально «устрашение»), то есть «удержание от удара при помощи страха». Термины «сдерживание-устрашение» (deterrence) и «взаимное сдерживание» (mutual deterrence) стали ключевыми понятиями теории стратегической стабильности. Одним из наиболее влиятельных сторонников доктрины «взаимно гарантированного уничтожения» был Р.Макнамара. Он сохранил пост министра обороны США и в администрации Линдона Джонсона, вице-президента США, который стал президентом после того, как Дж.Кеннеди был убит во время поездки по стране в ноябре 1963 г. в г. Далласе.

К содержанию главы

Заключение Договора об ограничении испытаний ядерного оружия (август 1963)

Реальность ядерного конфликта с США в 1962 г. нанесла удар по взглядам Н.С.Хрущева. Изменение соотношения сил в мире в пользу «сил мира и прогресса», духом искренней восторженной веры в которое пропитана новая программа КПСС 1961 г., перестало казаться Н.С.Хрущеву бесспорной истиной и основанием, чтобы говорить с США языком революционного натиска. Идея динамичной конкуренции с США начинает отступать на задний план, и советское руководство постепенно обращается к логике признания глобального статус-кво.

Применительно к переговорам о запрете испытаний признание статус-кво означало фиксацию соотношения переговорных позиций, достигнутых сторонами за несколько предшествовавших лет диалога. СССР стало понятно: ни при каких обстоятельствах Запад не согласится отказаться от совершенствования ядерного оружия и не пойдет на полный запрет ядерных испытаний. Следовательно, требовалось пойти на компромисс.

Вопрос о договоре обсуждался со второй половины 50-х годов. В мае 1955 г. СССР выступил с инициативой прекращения ядерных испытаний вообще. Страны НАТО сочли эту идею слишком радикальной. Они не собирались отказываться от проведения испытаний в принципе, поскольку без испытаний было невозможно проводить работы по совершенствованию ядерных вооружений. Но западные государства соглашались говорить о введении частичных запретов на испытания таким образом, чтобы вывести из-под ограничений подземные взрывы.

СССР продолжал настаивать на запрете всех взрывов. Запад возражал, указывая на невозможность контролировать исполнение запрета на проведение подземных взрывов без проверок в районах, относительно которых могут появляться подозрения о скрытном проведении там подземных испытаний. Советский Союз был против иностранных инспекций на своей территории и считал возможным отслеживать соблюдение запрета подземных испытаний национальными сейсмическими средствами. В ответ раздавались ссылки на несовершенство аппаратуры улавливания подземных взрывов.

Пытаясь найти компромисс, СССР согласился было на проведение на своей территории трех инспекций в год. Но американская сторона требовала не менее семи (американские военные настаивали даже на 20 ежегодных проверках).

Между тем атомные взрывы в атмосфере, на поверхности земли и под водой, как было установлено, вызывали радиоактивное заражение воздушных масс, почв и вод мирового океана. Это наносило ущерб окружающей среде и представляло опасность для жизни и здоровья людей, которые могли подвергнуться воздействию радиоактивности в результате миграции зараженных частиц из мест проведения взрывов в любые районы мира. Международное общественное мнение, пацифистские организации, широкие круги избирателей в западных странах были обеспокоены угрозой распространения радиации и оказывали давления на свои правительства в интересах взаимоприемлемого решения проблемы.

Несмотря на разногласия, в октябре 1958 г. в Женеве преговоры о запрете испытаний начались. Они были перенесены в Комитет 18 государств по разоружению, где протекали очень трудно. Осенью 1961 г. XVI сессия Генеральной ассамблеи ООН приняла специальную резолюцию с призывом прекратить испытания атомного оружия с 1 января 1963 г. Однако на переговорах возник тупик, выйти из которого без дополнительного стимула было трудно. Карибский кризис стал таким стимулом.

Во-первых, потому что события 1962 г. всколыхнули страхи по поводу разрушительных последствий войны для ее непосредственных участников и третьих стран, которым в случае ядерного конфликта была уготована роль жертв радиоактивного заражения.

Во-вторых, сверхдержавы нуждались в крупном шаге, который мог символизировать их решимость снизить вероятность всеобщей войны. Ограничение гонки ядерных вооружений, а запрет испытаний был одним из его инструментов, являлось в этом смысле подходящим средством предоставить друг другу взаимные заверения в отсутствии враждебных намерений.

В-третьих, не заявляя о том открыто, Советский Союз фактически пришел к параллельному с США пониманию перспектив развития ситуации в сфере гонки ядерных вооружений и отказался от демонстративных попыток ее остановить. Кроме того, в начале 60-х годов была уже освоена технология проведения атомных взрывов в <♦>специально сооружаемых подземных шахтах, радиоактивные выбросы от которых были многократно меньше по сравнению с испытаниями под водой, на поверхности земли и в атмосфере. Новация позволяла вытеснить ядерные испытания под землю, изменив технические параметры гонки вооружений.

Обе державы согласились с переносом испытаний под землю, получив возможность продолжать осуществление своих ядерных программ, снизив ущерб от их реализации для гражданского населения и природной среды.

В-четвертых, к 1963 г. державы усовершенствовали средства сейсмической разведки. Перевод испытаний в скрытый режим перестал пугать Советский Союз. Обе державы уже могли вести мониторинг подземных испытаний, проводимых соперником, со своей национальной территории с высокой степенью достоверности.

К началу 60-х годов в мире существовало четыре ядерные державы. США испытали атомную бомбу в 1945 г., СССР – в 1949, Великобритания – в 1952, Франция – в 1960. Китай работал над созданием атомной бомбы, но смог провести ядерное испытание только в 1964 г. Для того чтобы ограничения на испытания атомного оружия приобрели всеобъемлющий и комплексный характер, в переговорный процесс следовало вовлечь все ядерные державы и КНР. Но Франция отказывалась принимать на себя ограничения в вопросах ядерного строительства, ссылаясь на свое отставание от других стран. Китайская Народная Республика рассматривала приобретение атомной бомбы как важнейшее средство обеспечения своей национальной безопасности в условиях высокой, как утверждали китайские руководители, вероятности войны с внешним врагом (в начале 60-х годов под ним подразумевались Соединенные Штаты). КНР, подобно Франции, не соглашалась присоединяться к переговорному процессу. Ни одна из сверхдержав не была в состоянии обеспечить благоприятную для переговоров позицию своего союзника при помощи «блоковой дисциплиной»: французское правительство не прислушивалось к рекомендациям Вашингтона, а китайское – враждебно воспринимало советы Москвы. Было ясно, что либо договор надо подписывать немедленно в той форме и тем составом участников, которые согласились к нему присоединиться, либо его заключение будет отложено на неопределенное время.

В июле 1963 г. СССР снял возражения против предложений об исключении из проекта договора пункта о запрете подземных испытаний, и 5 августа в Москве Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой был подписан. 10 октября он вступил в силу после его ратификации тремя первоначальными участниками – СССР, США и Великобританией. Договор был бессрочным и носил открытый характер: к нему могли присоединяться другие государства. В дальнейшем число участников превысило 100 государств. Франция и КНР Договор не подписали. Договор обязывал его участников запретить, предот-<♦>вращать и не производить испытательные взрывы ядерного оружия, а также любые другие ядерные взрывы в трех средах (атмосфере, космическом пространстве и под водой), а также в любой иной среде, если такой взрыв вызовет выпадение радиоактивных осадков за пределами границ государства, производящего взрыв.

Договор оставил открытым вопрос о проведении подземных испытаний, что делало его направленным против стран, стремившихся к обладанию атомным оружием, но не располагавших технологическими возможностями проводить экспериментальные взрывы под землей. Китай принадлежал к таковым. Участие в договоре ущемляло бы и права Франции, ориентированной на создание независимого ядерного потенциала.

К содержанию главы

Обострение конфликта на Кипре (декабрь 1963)

Сосредоточенность великих держав на проблемах контроля над вооружениями делала их менее чувствительными к вспышкам конфликтов малой интенсивности в тех или иных точках мира. Неустойчивость обстановки на Кипре была связана со смешанным этническим составом населения острова, большую часть которого составляли греки, а меньшую – турки. Кипр был британской колонией и получил независимость только в августе 1960 г. в результате компромисса между Грецией, Турцией и Великобританией. При этом первая добивалась «энозиса», то есть присоединения острова, а вторая – раздела Кипра и передачи ей части, населенной турками.

В 1959 г., однако, при посредничестве США были заключены лондонско-цюрихские соглашения, которые подписали делегаты Британии, Греции, Турции и двух кипрских общин – греческой и турецкой. Кипр стал независимым. Греция официально отказалась от проекта «энозиса», а Турция – от претензий на северную часть острова. Великобритания получила право держать на острове свои военные базы, а Греция и Турция – вводить войска на Кипр.

Конституция Кипра был составлена таким образом, чтобы гарантировать права обеих общин. Каждая из них получила право налагать вето на законы, противоречащие ее интересам. Но поскольку турки-киприоты составляли меньшинство, греки считали, что юридическое равенство общин фактически означает дискриминацию турками греческого большинства. Подобные настроения подогревались националистическими кругами Греции, которые в действительности не отказались от идеи объединения.

В конце 1963 г. президент Кипра архиепископ Макариос предложил ряд поправок к конституции, которые, с его точки зрения, должны были способствовать централизации и улучшению государственного управления. Турецкая община сочла план Макариоса попыткой ущемить ее права. 21 декабря 1963 г. на острове начались протесты и беспорядки, переросшие в вооруженные столкновения греков и турок.

В январе 1964 г. в Лондоне была созвана международная конференция представителей Британии, Греции, Турции и Кипра, на ко-<♦>торой было предложено направить на Кипр международные контингенты под флагом ООН. Поскольку правительство Кипра с этим не согласилось, в феврале 1964 г. рассмотрение конфликта было перенесено в Совет безопасности ООН. В резолюции СБ ООН от 4 марта были подтверждены независимость и территориальная целостность Республики Кипр, а иностранным державам было рекомендовано воздержаться от вмешательства в ее внутренние дела. 14 апреля 1964 г. на остров были направлены войска ООН для предотвращения межобщинных столкновений.

На практике, однако, Греция и Турция вмешивались в дела Кипра. Турецкая сторона стала осуществлять военную помощь турецкой общине, Греция – греко-кипрским радикалам-националистам, противостоявшим умеренно-компромиссному курсу президента Макариоса. Отношения между двумя общинами оставались напряженными, греческая и турецкая части острова стали изолироваться друг от друга.

В апреле 1967 г. при поддержке Греции (где в результате переворота 21 апреля 1967 г. к власти пришли военные) на Кипре активизировались греко-кипрские боевики. Они предприняли несколько попыток убить президента Макариоса, чтобы помешать его усилиям по налаживанию диалога между кипрскими общинами. Покушения не удались, но правые националисты на Кипре продолжали добиваться присоединения острова к Греции.

К содержанию главы

Образование ЮНКТАД (март 1964)

Политические требования молодых освободившихся стран, исходно озабоченных укреплением независимости и государственного суверенитета, к середине 60-х годов стали сменяться экономическими. Лидеры развивающихся государств выдвинули лозунг «экономической суверенизации». Они болезненно воспринимали подчиненное положение своих стран в мировой экономике и системе международных торгово-хозяиственных связей и пытались изменить ситуацию в свою пользу. Советский Союз поддерживал молодые государства, стараясь канализировать их требования в антизападное, «антиимпериалистическое» русло. Западные страны не стали игнорировать мнение молодых государств и согласились начать многосторонний диалог по вопросам регулирования мироэкономических вопросов – прежде всего внешнеторговых.

В марте 1964 г. в Женеве под эгидой ООН собралась первая Конференция ООН по торговле и развитию (United Nations Conference on Trade and Development, UNCTAD). На ней было принято решение о превращении ЮНКТАД в постоянно действующую международную организацию, целью которой было названо улучшение условия внешней торговли молодых освободившихся стран. В ЮНКТАД были представлены все группы государств – развитые капиталистические, социалистические и развивающиеся страны.

В ходе конференции оформилась «группа 77-ми» – блок развивающихся стран (их число увеличивалось со временем и достигло <♦>130 членов), который задался целью сплоченно отстаивать в ЮНКТАД согласованные требования молодых государств. Наряду с улучшением условий торговли страны «группы 77-ми» стали требовать оказания им промышленно развитыми странами льготной помощи на цели развития в форме кредитов, займов и грантов. Эти требования обосновывались ссылками на историческую вину, которая лежит на развитых странах за угнетенное положение бывших колоний и зависимых территорий и их отставание в развитии. Советский Союз и социалистические страны поддерживали требования молодых государств, но отказывались выделять им помощь под тем предлогом, что СССР и союзные ему страны не имели колоний и поэтому не несут ответственности за наследие колониализма.

К содержанию главы

Дата добавления: 2015-01-03 ; Просмотров: 1152 ; Нарушение авторских прав? ;

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Обзор концепций применения ядерного оружия

22 января 2008 года группа отставных высших офицеров стран НАТО направила в адрес руководства Альянса доклад, в котором предложила нанести по территории ряда стран превентивные ядерные удары, с тем чтобы предотвратить применение противниками НАТО оружия массового поражения. Данный доклад стал поводом для бурных обсуждений, в связи с чем редакция Ленты.Ру посчитала необходимым представить обзор основных доктрин применения ядерного оружия.

Ожидание конца света

Первая ядерная доктрина появилась сразу после первого применения ядерного оружия по реальным целям – в Хиросиме и Нагасаки. Американские военные, воодушевленные возможностями "А-бомбы", начали разрабатывать планы ядерной войны против СССР. С ростом количества боеприпасов планы становились все более масштабными – если появившийся в 1947 году "Чариотир" предусматривал применение 100-130 ядерных боеприпасов, то рожденный два года спустя "Дропшот" предполагал сброс 300 бомб.

Эти планы не были реализованы – в 40-е годы ядерный потенциал США уравновешивался возможностями Советской армии, значительно превосходившей вооруженные силы западных союзников. На рубеже 50-х в планирование вмешался новый фактор – советский ядерный боеприпас. Успешные меры по дезинформации создали у "вероятного противника" преувеличенное впечатление о количестве советских ядерных бомб и средств их доставки, что позволило избежать войны в тот момент, когда ядерный потенциал СССР был крайне невелик.

Однако дальнейшему развитию ядерного планирования это не помешало. Как и их предшественники, новые планы 50-х годов строились в соответствии с доктриной "Всеобщей ядерной войны", предусматривавшей массированное применение ядерного оружия против военных и гражданских объектов в тылу, а также против войск противника на поле боя. Такие же планы разрабатывал в ответ и Советский Союз.

Однако эта доктрина страдала рядом недостатков. Одной из главных проблем была высокая вероятность ответного удара – низкая точность свободнопадающих бомб и баллистических ракет первого поколения не гарантировала уничтожения ядерных сил противника. Кроме того, выделение огромного количества тепловой энергии в результате взрывов, а также выбросы сажи и пепла из-за пожаров и радиоактивное заражение имели бы катастрофические последствия в виде ядерной зимы. Следствием такой войны легко могла стать гибель человечества как цивилизации.

Ограниченный конец света

Рост точности головных частей баллистических ракет вкупе с появлением новых средств доставки – крылатых ракет морского и воздушного базирования – привел к появлению на рубеже 60-70-х годов XX века новой доктрины "Ограниченной ядерной войны".

Очередное порождение ядерных стратегов предусматривало нанесение ударов по наиболее важным целям – пусковым установкам, аэродромам, крупным транспортным узлам и промышленным предприятиям. Предполагалось, что понесенный ущерб заставит противника пойти на мирные переговоры во избежание полного уничтожения. В соответствии с данной доктриной маховик ядерного конфликта раскручивался постепенно от применения тактических боеприпасов к стратегическим. Однако "Ограниченная ядерная война" осталась фикцией – за годы разработки теории штабисты так и не дали внятного ответа на вопрос: как удержать противника от применения стратегического ядерного оружия на ранней стадии конфликта? В данном вопросе доктрина вступала в противоречие с принципом взаимного гарантированного уничтожения.

Данный принцип, также родившийcя на рубеже 60-70-х годов, стал возможным благодаря достигнутому к этому времени ракетно-ядерному паритету СССР и США. Он исходил из утверждения, что ядерный потенциал обеих основных сторон конфликта даже после первого удара противника окажется достаточным для нанесения противнику неприемлемого ущерба. Важным элементом принципа гарантированного взаимного уничтожения являлся договор об ограничении развертывания систем противоракетной обороны – стратеги 70-х годов исходили из того, что отсутствие "зонтика" позволит избежать соблазна первого ядерного удара в надежде ослабить противника настолько, что его ответный удар будет нейтрализован системой ПРО.

Поиски выхода

Очередным изобретением, призванным обеспечить победу в ядерной войне, стала доктрина обезглавливающего удара, выдвинутая министром обороны США Джеймсом Шлезингером. Новая доктрина, основанная на применении высокоточных боеприпасов – баллистических ракет малой и средней дальности и крылатых ракет с ИК и лазерными системами наведения, предусматривала уничтожение командных центров и политического руководства противника до того, как тот успеет принять решение о нанесении удара. Ответом СССР стало развертывание системы "Периметр", в просторечии называвшейся также "системой судного дня" или "мертвой рукой". "Периметр" обеспечивал автоматический запуск межконтинентальных баллистических ракет с баз РВСН и подводных лодок ВМФ в случае уничтожения командных пунктов.

Так или иначе, все концепции ядерной войны сводились к одному – военный конфликт между СССР и США неизбежно должен был закончиться взаимным уничтожением сторон вкупе с большей частью населения Земли. Осознав ситуацию, стороны начали ограничивать и сокращать свои ядерные потенциалы, постепенно снижая уровень напряженности. Попытки изменить это положение, сломав равновесие, возобновились после распада СССР.

Реальность наших дней

В настоящее время, после выхода из договора по ПРО, США развивают свои вооруженные силы в соответствии с концепцией гарантированного превосходства. Действующая в настоящий момент стратегия национальной безопасности США гласит: Our forces will be strong enough to dissuade potential adversaries from pursuing a military build-up in hopes of surpassing, or equaling, the power of the United States ("Наши вооруженные силы будут достаточно оснащены для того, чтобы убедить потенциальных противников не наращивать свои вооружения в надежде превзойти или сравняться с мощью Соединенных Штатов").

Исходя из этой концепции, США предусматривают возможность нанесения превентивных ядерных ударов по военным объектам стран, обладающих или могущих обладать ядерным оружием или иным оружием массового поражения. При необходимости США могут озаботиться международным одобрением своих действий, однако такое одобрение отнюдь не обязательно. В результате поданный руководству НАТО доклад отставных офицеров преследует цель закрепить на уровне альянса доктрину применения ядерного оружия, принятую страной – лидером блока.