0

Использование телеграфа в период первой мировой войны

Во время Первой мировой войны криптография и, в особенности, криптоанализ становятся одними из инструментов ведения войны. Известны факты расшифровки русских сообщений австрийцами, немецкого шифра русскими специалистами. Для перехвата радиосообщений были построены специальные подслушивающие станции, в результате работы которых (вместе с умением дешифровать немецкий шифр, использовавшийся в том числе турками) русский флот был осведомлён о составе и действиях противника. В британском адмиралтействе было создано специальное подразделение для дешифровки сообщений (известное как «комната 40», официальное название — NID25), которое за время войны расшифровало около 15 тысяч сообщений. Этот результат сыграл важную роль в сражении при Доггер-банке и Ютландской битве.

Возможно, наиболее известным результатом является расшифровка телеграммы Циммермана, подтолкнувшая США к вступлению в войну на стороне Антанты.

Содержание

Российская империя [ править | править код ]

Армия [ править | править код ]

В русской армии в начале XX века наиболее широко использовались словарные ключи — тип шифров, в котором каждому слову из определённого специализированного словаря сопоставлялось одно или несколько кодовых чисел из трёх-пяти цифр. Ключ Военного министерства № 6 1906 года представлял собой трёхзначный многовариантный цифровой код с маскировкой и скрытым началом сообщения. Ключ Военного министерства № 7 1905 года был алфавитным трёхзначным цифровым кодом на 900 словарных величин, размещённых на 18 таблицах 5 x 10. Эти шифры использовались для передачи сообщений по телеграфу и радио.

Уже осенью 1914 года часть русских военных шифров была расшифрована австрийцами. Вскоре после этого русский шифр был изменён на новый. Началось соревнование между шифровщиками и вражескими дешифровщиками. К весне 1915 года в русских войсках полностью отказались от старой системы шифров и стали применять простой шифр Цезаря. 17 июня 1916 года в русской армии был введён новый тип шифра с 300 шифровальными группами. Однако полной секретности сообщений добиться так и не удалось.

Флот [ править | править код ]

Русский флот, по сравнению с армией, добился намного больших успехов в шифровальной войне. Одним из самых загадочных событий Первой мировой войны является гибель немецкого крейсера «Магдебург» в Финском заливе. Существует множество свидетельств об этом эпизоде, вот одно из них.

27 августа 1914 года в кабинет командующего Балтийским флотом адмирала Н. Эссена буквально ворвался начальник разведки контр-адмирал А. Непенин.

— У меня очень важное сообщение, Николай Оттович, — начал он свой доклад.

— Сегодня ночью на камни возле острова Оденсхольм наскочил немецкий крейсер «Магдебург». В это время в море, на оборонительной позиции Ревель-Гельсингфорс, находились наши крейсера «Новик», «Паллада» и «Богатырь». Они заметили крушение и попытались взять германца в плен. При подходе наших кораблей сопровождавший «Магдебург» миноносец развернулся и ушел полным ходом. Попытка обстрелять его к успеху не привела. Увидев наши корабли, немцы спешно подорвали свой крейсер, и он затонул на средней глубине. На остров удалось выбраться только 89-ти членам команды, остальные 100 погибли.

— А что с капитаном немецкого крейсера? — спросил Эссен.

— Фон Хабенихт жив, но находится в очень плохом состоянии, без сознания — ответил Непенин…

— Что нужно немцам в этом районе? — задумчиво произнес контр-адмирал. — Это же совершенно дикие места. Скорее всего, они хотели прорваться к Петрограду и обходили дальним краем наши минные поля. В темноте сбились с курса и наскочили на каменную гряду. Надо допросить членов команды… [1] .

Допрос членов немецкой команды дал мало результатов. Было подтверждено, что они действительно шли на северо-восток Финского залива и сели на рифы. Но дальше происходило следующее. Густав Генрих Хабенихт, увидев русские корабли, приказал потопить собственный крейсер, несмотря на возможность поднять белый флаг и сдаться в плен, что не противоречит военно-морскому уставу. В результате взрыва погибли две трети команды и был тяжело ранен сам капитан корабля. О цели рейда немецкие матросы ничего не знали. О миссии крейсера мог рассказать только капитан корабля. Он был доставлен в Петроград и содержался под строгой охраной во избежание провокаций.

Однако через несколько дней Хабенихт скончался, не приходя в себя. Для сокрытия факта изъятия кодовых книг с корабля была проведена следующая операция. Под видом Хабенихта под стражу заключили русского офицера, Ивана Ивановича Ренгартена. Офицер свободно разговаривал по-немецки и внешне был похож на капитана. Как и рассчитывало русское командование, немецкая агентура смогла связаться с мнимым Хабенихтом, который имел известную привычку заказывать немецкие газеты в шведском посольстве (разумеется, ему предоставили такую возможность). Над буквами одной из статей Ренгартен обнаружил еле видимые точки, складывающиеся во фразу: "Где книги? Если уничтожили их, сообщите так: если утопили, попросите журнал «Иллюстрированные новости», если сожгли, то «Шахматный журнал Кагана» — номер, соответствующий номеру котла на «Магдебурге». Ренгартен заказал «Шахматный журнал Кагана» № 14. В этом котле «Магдебурга» были сожжены поддельные кодовые книги и подлинные обложки в свинцовом переплете.

На следующий день к «Магдебургу» был высажен подводный десант, и достоверность слов Ренгартена была подтверждена, после чего немцы были убеждены, что кодовые книги уничтожены.

Также известна другая трактовка событий, происходивших с крейсером «Магдебург», которая приводится в статье М. Ю. Ежова.

По воспоминаниям старшего лейтенанта И. И. Ренгартена, 29 августа водолазом был обнаружен утопленник, который крепко держал в руках сигнальную книгу… Именно этот экземпляр был передан союзникам (англичанам и французам) вместе с другими документами. В Службе связи и в штабе командующего Балтийским флотом началась работа по вскрытию военно-морского германского шифра. К середине октября 1914 г. усилиями старшего лейтенанта Ренгартена и его помощников была налажена дешифровка составленных по сигнальной книге радиограмм. [2]

Для перехвата германских радиосообщений в Балтийском море и в Севастополе в начале 1915 г. были построены специальные подслушивающие станции. Несколько раз немцы и турки (которые пользовались немецким шифром) меняли свой шифр, не трогая его системы, и всякий раз он был разгадан русскими дешифровщиками.

Благодаря расшифровке немецких радиограмм в Балтийском море русский флот был точно осведомлён о составе и действиях неприятельских сил. Такое же гигантское преимущество над немецким флотом получил британский флот, что во многом определило исход войны на море в первую мировую войну.

Британская империя [ править | править код ]

С началом Первой мировой в британском Адмиралтействе было создано специальное подразделение занимавшееся дешифровкой немецких сообщений, известное как комната 40 (официальное название NID25). За всю войну это подразделение расшифровало около 15,000 германских сообщений. Расшифровка немецких сообщений сыграла важную роль в сражении при Доггер-банке и Ютландском сражении. Пожалуй наиболее важным достижением комнаты 40 была расшифровка Телеграммы Циммермана, подтолкнувшая США к вступлению в войну на стороне Антанты.

Англичане не ограничивались дешифрованием немецких сообщений, но и успешно дезинформировали противников, об этом свидетельствует следующий пример.

Осенью 1914 г. английское правительство было обеспокоено действиями немецкой эскадры под руководством вице-адмирала Максимилиана фон Шпее. У берегов Южной Америки им была разбита английская эскадра, после чего немцы прибыли в чилийский порт Вальпараисо. Здесь фон Шпее получил телеграмму из Берлина с приказом идти к Фолклендским островам и уничтожить находившуюся там английскую базу. Фон Шпее выполнил приказ, но по дороге был перехвачен английскими линкорами. Немецкая эскадра была уничтожена. Ведь телеграмма, полученная вице-адмиралом и зашифрованная шифром морского министерства Германии, была отправлена английским агентом, работающим в Берлине.

Франция [ править | править код ]

Наиболее драматическим моментом в криптографии Франции был июнь 1918 года, когда было жизненно необходимо узнать направление немецкого наступления на Париж. Жорж Панвэн сумел за несколько напряжённых дней, потеряв 15 килограмм веса, вскрыть немецкий шифр ADFGVX в результате Париж был спасён. [3]

Ещё одним ярким моментом в криптографии Франции является деятельность Марты Ришар. В 1913 г., в возрасте двадцати двух лет, Марте удалось получить лицензию пилота. В 1914 г. она вышла замуж за военного лётчика Анри Ришара, который погиб на фронте через год. После гибели мужа Марта пыталась стать военным лётчиком, однако в боевую авиацию допущена не была. Тогда она предложила свои услуги службе французской контрразведки, где получила псевдоним «Жаворонок», после чего была направлена в Испанию с заданием «обворожить» немецкого военного представителя в Мадриде, барона фон Крона. Операция прошла удачно. Пользуясь доверием фон Крона, Марта предоставляла французской контрразведке сведения чрезвычайной важности. В частности, ей удалось получить секретные коды немцев. Марту Ришар наградили орденом Почётного легиона лишь в 1933 г. До этого времени «моралисты» Франции обвиняли Ришар в аморальном поведении при добывании секретной информации.

Германская империя [ править | править код ]

Kаждой немецкой дивизии был придан профессор математики, специалист по криптоанализу, немцы читали радиопередачи русских войск, что, в частности, обеспечило сокрушительную победу немцев над превосходящими силами русской армии в Битве при Танненберге [4] . Впрочем, из-за недостатка криптографов, а также телефонных проводов, русские часто вели передачи по радио открытым текстом. Так или иначе, генерал Людендорф к 11 вечера имел в своём распоряжении все русские депеши за день [5] .

В 1914 г. немцы показали возможность циничного использования криптографии с точки зрения морали. Была проведена следующая операция. На немецкую разведывательную сеть работал голландец Хугнагел, но его работа во Франции успехов не приносила. Немцы решили «подставить» своего агента французской разведке, чтобы отвлечь её силы от основных агентов. В Германии знали, что французами был дешифрован один из секретных кодов. Именно таким кодом был снабжен Хугнагел. В результате голландец был арестован, но основные агенты получили возможность благополучно покинуть Францию.

Румыния [ править | править код ]

В начале войны Румыния симпатизировала Антанте, но все же сохраняла нейтралитет. В Бухаресте находились посольства обеих конфликтующих сторон, там же активно работали их разведки. В октябре 1914 г. у графа фон Чернина, посланника Австро-Венгрии в Бухаресте был похищен портфель, в котором помимо документов находился дипломатический шифр. Вскоре после возвращения портфеля Чернин попросил императора Франца Иосифа удовлетворить своё прошение об отставке, но последний отказался. Впоследствии было обнаружено, что шифры были сфотографированы, и румыны приступили к активной дешифровке дипломатических посланий Австро-Венгрии. Чернин описывает этот инцидент следующим образом.

Шпионаж и контршпионаж, конечно, процветали за эту войну. В Румынии им особенно упорно занимались русские. В октябре 1914 г. разыгрался весьма печальный для меня инцидент. Я ехал в автомобиле из Бухареста в Синайю и моя васиза (среднее между папкой и портфелем — авт.), полная документов политического значения, не была, по ошибке моего слуги, положена внутри автомобиля, а привязана сзади. По дороге она была отрезана и украдена. Я немедленно приложил все старания вернуть её, но это удалось мне только спустя приблизительно три недели и стоило больших денег. Её нашли в амбаре одного крестьянина и из неё, по-видимому, не пропало ничего, кроме папирос. Но после занятия Бухареста нашими войсками, в квартире Братиану были найдены копии и фотографические снимки всех моих бумаг. Сейчас же после утери васизы я предложил уйти в отставку, но император отклонил мою просьбу. [6]

Дата публикации: 20.03.2017 2017-03-20

Статья просмотрена: 571 раз

Библиографическое описание:

Визавитин О. И., Варламова В. В., Таякин С. Д. Применение криптографии в период Первой мировой войны // Молодой ученый. — 2017. — №12. — С. 445-448. — URL https://moluch.ru/archive/146/40855/ (дата обращения: 21.11.2019).

В статье рассматривается история применения криптографических методов во времена Первой мировой войны, производится анализ деятельности шифровальных служб воюющих сторон.

Ключевые слова: криптография, шифрование, война, информация, криптоанализ

In this article the history of application of cryptographic methods at the time of the First World War is considered, the analysis of activity of cryptographic services of belligerent parties is made.

Keywords: cryptography, enciphering, war, information, cryptoanalysis

Криптография является одной из старейших наук, изучаемых человечеством. Начиная с древнейших времен, людям приходилось обеспечивать конфиденциальность хранимой ими информации. Одним требовалось сохранить тайну, а другим — добыть ее. Криптография использовалась в разных целях: начиная от получения личной выгоды торговцами, созданием интриг или передачей тайных любовных посланий, заканчивая такими важными вещами, как обеспечение секретности государственных тайн или ведением переговоров в военное время.

Трудно переоценить всю значимость шифров, когда от передачи важной информации зависят жизни десятков, сотен, тысяч, иногда и миллионов людей. К сожалению, в большинстве случаев, именно война является причиной развития криптографии. Постепенно, шаг за шагом, а иногда и энергичными скачками, человечество развивало эту науку. На каждый новый способ защиты информации находился ученый, который рано или поздно взламывал данную систему. Такая «гонка умов» послужила переходом от моноалфавитных шифров и простейших устройств шифрования к сложнейшим математическим функциям и суперсовременным устройствам. Важность защиты информации стали понимать и политические деятели — если раньше при королевском дворе был всего один криптоаналитик, то к середине XVII века большинство крупных европейских держав обзавелись так называемыми «черными кабинетами» — дешифровальной службой, ежедневно проверяющей всю корреспонденцию. Со временем, и этого отделения оказалось мало. Так, к концу XIX столетия, правительства стран уделили немало внимания шифровальным отделам, увеличив криптографические органы до размеров подразделений.

К началу XX века, Россия, Франция и Австро-Венгрия имели крупные, хорошо развитые государственные дешифровальные службы. Они читали переписки как на территории своих стран, так и почту соседних государств.

С началом Первой мировой войны, многие другие влиятельные европейские страны так же поняли всю важность криптографии. Криптоанализ стал одним из главных орудий ведения войны, стали появляться все новые шифровальные и дешифровальные службы. Каждая европейская держава старалась обеспечить надежность и конфиденциальность своих переговоров и одновременно с этим узнать все тайны соседних государств. Быстровозводимые радиопеленгаторные станции в огромном количестве перехватывали радиосообщения, при каждом почтовом и телеграфном отделении была команда дешифровщиков, даже водолазные отряды были подключены для поиска затонувших шифрокниг.

Перед Первой мировой войной Россия использовала в своих целях офицера австрийской контрразведки Альфреда Редля. Опасаясь в своих рядах подобных двойных агентов, начальник армейского шифровального бюро Андреев, решил до последнего откладывать введение нового, довольно сложного шифра. По замыслам русского командования, две российские армии должны были помочь французам отразить натиск немецкого наступления. Для этого им надо было пройти через Восточную Пруссию. Первая армия, под командованием Павла Карловича Ренненкампфа, двигалась строго в западном направлении, вторая, под предводительством Александра Васильевича Самсонова, должна была обогнуть Мазурские болота и уничтожить немцев с тыла. К сожалению, решение, принятое полковником Андреевым, о смене шифров в последнюю минуту перед наступлением, привело к очень трагическим последствиям.

Согласованность двух армий пропала, так как одна часть, под командованием Ренненкампфа, получила новый шифр и успела уничтожить старый, а армия Самсонова пользовалась старыми кодами. Командирам ничего не оставалось, кроме как отдать приказ о передаче сообщений открытым текстом по радио. Немцам, чтобы узнать планы русской армии, не приходилось даже напрягаться.

Немалую роль сыграло ужасное материальное обеспечение армии. В распоряжении полковника Самсонова было всего 600 км провода, хотя союзные государства за один день расходовали в десятки раз больше. Штабы дивизий и более низкие штабы вовсе не имели радиосвязи, поэтому штабы корпусов были вынуждены использовать для общения с подчиненными только проводные средства, что привело к очень быстрому израсходованию кабеля.

Из-за отсутствия шифрования переговоров русских, немецкому командованию были известны все их планы. Для защиты немцами была оставлена всего одна армия, которая по численности не уступала ни одной российской, но была слабее их объединения.

Вскоре случился прецедент, равных которому не было за всю историю военного дела.

Немецким радистам удалось перехватить радиограмму, посланную лично генералом Самсоновым одному из своих подразделений. У данного корпуса все еще не было нового шифра, поэтому генерал открытым текстом доложил об обстановке и своих дальнейших планах. Немцы незамедлительно воспользовались полученной информацией.

Эта фатальная ошибка привела к полному уничтожению армии Самсонова в течении четырех дней. Данное происшествие стало первым в истории мировых войн, на исход которого целиком и полностью повлияла лишь несостоятельность в вопросах криптографии.

Но на этом этапе проблемы России на криптографическом поприще отнюдь не закончились. Проанализировав и поняв, что все проблемы шли из-за отсутствия шифрования, верховное главнокомандование снабдило всю армию необходимыми приборами, а 14 сентября 1914 года поступил указ об обязательном шифровании всех исходящих приказов и сообщений, в силу вступил новый, как казалось русским, довольно крипкостойкий шифр.

Однако, спустя пять дней, 19 сентября, начальник русского отдела шифровального бюро Австро-Венгрии Герман Покорный сумел расшифровать новый русский код. Причиной столь быстрого результата стали, как и довольно очевидные для опытных криптографов слабые стороны шифра, так и то, что русские связисты часто вставляли открытый текст внутрь шифрованного сообщения.

Благодаря перехваченным и расшифрованным сообщениям, немцы смогли обеспечить себе успех в начальной стадии битвы на реке Висле, сняли оборону крепости Перемышль.

Русские стали догадываться, что австро-немецкие войска взломали их код, и решили немного поменять принцип шифрования. Новый шифр был взломан Германом Покорным всего за несколько минут.

Немцы также продолжали развивать дешифровальное подразделение. Они активно пользовались знаниями переводчиков и филологов, привлекая их на службу. Чтение зашифрованных русских сообщений не доставляло им особого труда. Дело даже дошло до того, что начальник генерального штаба Эрих Людендорф не отдавал приказы, не узнав информации из перехваченных сообщений. А информация действительно поступала важная — планы русской армии, ее дислокация и состав. Русские уже каждый день незначительно меняли шифры, но это не доставляло немцам никаких неудобств, — все мгновенно дешифровалось.

Всё это продолжалось вплоть до 20 октября, пока русскому отряду не удалось нечаянно захватить немецкие кодовые ключи. Они решили, что если это удалось им, то почему так не могли сделать и немцы? Это подтолкнуло русских к капитальной смене собственной системы шифрования. На следующий день немецкие войска постигла неудача — они настолько привыкли действовать, основываясь на добытой информации, что полностью новый шифр на сутки лишил их важных сведений. Российской армии удалось взять немецкое подразделение в кольцо, но на следующий день Покорный сумел вскрыть и этот российский шифр. Через три дня немцы вырвались из оцепления.

Каждодневная смена алгоритмов шифрования так утомила радистов, что к весне 1915 года они скрывали свои сообщения простейшим шифром Цезаря. Разумеется, все это привело к тому, что все планы русских были для немецкого командования как на ладони. Такая прозорливость соперника не устраивала российское главнокомандование, поэтому они предприняли очередную попытку смены шифра, которая тоже не увенчалась успехом. Из-за сложности и допущенных ошибок при наборе сообщений, адресаты в течение первых двух суток не могли прочитать полученные сообщения.

В 1916 году в России появилась собственная служба перехвата, появление которой способствовало внедрению первого русского кода. Однако, уже в 1917 году, из-за дезорганизации армии, произошел развал службы обеспечения безопасности связи. К сожалению, российская криптография в годы Первой мировой войны оставляла желать лучшего.

Параллельно с вышеописанными событиями, на криптографическую арену вышла и Англия. После того, как Германия потеряла подводный канал связи в Северном море, Англия могла спокойно перехватывать сообщения, посылаемые немцами через почту, телеграф и радиосвязь. Однако, была проблема в английской дешифровальной службе, точнее, в ее полном отсутствии. Перехваченные сообщения отправлялись в Адмиралтейство, но никто не знал, что с ними делать. В срочном порядке пришлось собирать группу энтузиастов, способную переводить шифровки. Сначала это было всего несколько человек, но постепенно их становилось все больше и больше. Вскоре эта группа людей, под командованием Альфреда Юинга, заняла одну из самых просторных комнат Адмиралтейства — комнату № 40. Отсюда и пошло название этой легендарной организации. Так как в команде не было профессиональных криптографов, изначально процесс дешифровки продвигался весьма медленно. Обладая только обрывочными сведениями, однако, весьма сильным желанием, работники Комнаты 40 быстро получили необходимый опыт и знания.

Немалую роль на данном этапе сыграла помощь России. Русским удалось захватить в плен команду крейсера «Магдебург», с двумя немецкими кодовыми книгами на борту. Одну из этих книг было решено передать союзной Англии. Двумя месяцами позже Англии еще раз крупно повезло — в декабре 1914 года был выловлен ящик с немецкой подлодки, содержащий немецкие шифры.

Англии быстро удалось развить военно-морскую разведку. На побережье были выстроены радиопеленгаторные станции, которые использовались не только по назначению, но и для отвода глаз, — чтобы скрыть более важную криптографическую работу.

Благодаря успехам в криптоанализе, английский флот одержал много блестящих побед. После Ютландского сражения Германия отказалась от идеи использовать надводный флот, переключившись на подводную войну. Комнате 40 теперь приходилось перехватывать огромное количество сообщений с подводных лодок, и чтобы добыть информацию, касающуюся аппаратуры и устройства подлодок, англичане стали использовать в своих рядах водолазов.

Комната 40 является прямым доказательством важности использования криптографии и криптоанализа. За время своей работы данное подразделение расшифровало около 15 тысяч вражеских сообщений, некоторые из которых сыграли решающую роль в ключевых событиях войны.

17 января 1917, вскоре после того, как бразды правления Комнатой 40 перешли от Юинга к Уильяму Холлу, англичане сумели перехватить очень важную телеграмму, посланную министром иностранных дел Германии Циммерманом послу Германии в Соединенных Штатах. Англичане не смогли сразу расшифровать весь текст телеграммы, но тот отрывок, что подлежал дешифровке, гласил, что Германия планирует начать неограниченную подводную войну с 1 февраля. Циммерман писал, что немцам важно, чтобы США до последнего сохраняло нейтралитет и не ввязывалось в войну, в противном случае им придется заключать союз с Мексикой, для привлечения ее на свою сторону.

Холл понимал, что в его руках чрезвычайно важное дипломатическое оружие, обладающее огромной силой, но он не знал, как представить этот документ так, чтобы сохранить в тайне криптографическую службу своей страны. Циммерман передал данную телеграмму по двум каналам связи, контролируемых Англией, — через нейтральную Швецию, и использовав дипломатический канал США. Холл так же не имел права рассказывать, что Англии доступны эти источники. Третьим фактом, смущавшим начальника Комнаты 40 было то, что телеграмма все еще была расшифрована не полностью.

В итоге Холл составил гениальный план. Криптографической службе предстояло скомпрометировать источник информации. Немецкий посол в Мексике не знал шифра, которым пользовался Циммерман, поэтому Берншторффу, послу Германии в США, пришлось использовать другой шифр, чтобы донести информацию до коллеги. Английский агент перехватил шифрограмму на телеграфе, и шифрованный текст оказался в руках Комнаты 40.

22 февраля, когда силы Англии и Франции были уже на исходе, Холл показал открытый текст телеграммы американскому послу в Лондоне Пэйджу, рассказав полуправдивую информацию о криптографической службе англичан. Пэйдж передал телеграмму президенту США Вильсону, который вместе с государственным секретарем Лансингом решил обнародовать этот документ, негласно передав его газетам.

1 марта вся страна была шокирована информацией, полученной от англичан. Люди строили догадки и предположения о том, как же Англии на самом деле удалось получить эти данные. Германия провела несколько расследований возможной утечки информации, но так ничего и не выявила.

От участия в заговоре открещивались все лица, упомянутые в телеграмме Циммермана, кроме его самого. Ко всеобщему удивлению, министр не стал отрицать ничего, что было связано с этим посланием. Этот шаг окончательно развеял все возможные сомнения, возникавшие у американцев и англичан по поводу заговора против Америки.

Таким образом, США оказались втянутыми в Первую мировую войну, и, вскоре после этих событий, на помощь обессиленной Антанте пришли свежие американские силы.

Связь – важный элемент системы управления войсками.
Она обеспечивает надлежащее управление войсками, а качественное управление дает победу в сражении. Оптимальное сочетание видов и средств связи позволяет войскам функционировать в бою максимально успешно. Основные требования, предъявляемые к связи: 1) подвижность, 2) гибкость, 3) непрерывность, 4) надежность и 5) быстрота передачи информации.

В Первой мировой войне применялись самые разнообразные виды связи, многие из которых были унаследованы из прошлого.

Одним из важнейших видов связи продолжала оставаться так называемая живая связь. Реализацию такой связи осуществляла войсковая конница, а также применявшаяся система офицеров связи, ординарцев и вестовых. Так, войсковая конница обеспечивала связь частей и соединений между собой, выполняла функции летучей почты (т. е. временно организованной почты для быстрой передачи распоряжений, донесений), несла ординарческую службу.

К средствам живой связи относилась и военно-голубиная почта. В крепостях Варшава, Либава, Ивангород, Новогеоргиевск, Ковно, Брест-Литовск, Осовец и некоторых других к началу войны существовали военно-голубиные станции, разделявшиеся на 4 разряда – в зависимости от количества обслуживаемых такой станцией направлений. Так, станция 1-го разряда (штат 13 человек) обслуживала 4 направления, 2-го разряда (10 человек) – 3 направления, 3-го разряда (7 человек) – 2 направления, и 4-го разряда (4 человека) – одно направление. Существовали военно-голубиные станции и вне крепостей (например, барановичская). Станции считались не войсковыми частями, а учреждениями.

Как средство связи военно-голубиная почта (при наличии более совершенных способов передачи информации) являлась анахронизмом. Но ей были присущи и определенные достоинства. Так, Главное инженерное управление 9 декабря 1913 г. писало в ОГЕНКВАР (Отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генштаба): «Появление новых технических средств, как то – радиотелеграфа и воздухоплавательных аппаратов, не должно служить основанием для отказа от прежних средств связи, простых и достаточно надежных, каким, между прочим, является военно-голубиная почта. Связь при помощи голубя не может утратить свое значение, так как предназначается она исключительно для крепостей и подлежит применению в период осады, когда других средств связи крепость вынужденно может оказаться лишенной. … несмотря на значительное развитие техники за последние годы, за границей не только не отказались от голубиной почты, но… это средство связи стало применяться и для разведочной службы в полевой войне, для чего в соответствующих случаях голуби придаются к сторожевым постам, конным разъездам и пр. Если принять при всем этом во внимание, что содержание голубиных станций вызывает сравнительно весьма незначительные расходы (10 станций, при 5500 голубях, стоят около 43000 рублей в год), то казалось бы не должно быть сомнений в целесообразности сохранения военно-голубиных станций и на будущее время».

Важное значение в качестве средства связи имела полевая почта.
В годы войны были сформированы полевые почтовые конторы различного уровня – корпусные полевые почтовые конторы (84, включая конторы гвардейских, кавалерийских, национальных – Польского и Чешско-Словацкого – корпусов), полевые почтовые конторы при штабах армий и литерные почтовые конторы фронтов. Полевые почтовые конторы работали в достаточно тяжелых условиях. Как писал очевидец: «Вот, например, контора одного из корпусов, стоявшего верстах в 20 от Келец: две комнаты, из которых одна довольно вместительная, в 2 окна, сплошь до потолка, завалены посылками и баулами с письмами; на дворе идет тоже разборка и сортировка кучи посылок. А в Кельцах стоит еще один вагон, да один в пути из Радома. И так изо дня в день» [В. К. Работа военного ведомства в военное время // Военное дело. 1918. № 25. С. 16].

Главными недостатками в работе корпусных полевых почтовых контор были:
1) Недостаточное количество обслуживающего личного состава.
2) Недостаток транспортных средств. Например, в конторе одного из армейских корпусов в период Варшавско-Ивангородской операции 1914 г. к 14 октября скопилась 1 тыс. посылок, в то время как войска ушли вперед на 70 км. Недостаток транспорта привел к тому, что контора оказалась разделенной на 3 части – одна догнала штаб корпуса (в 70 км от Козенице), другая была у Радома (35 км от Козенице), а третья осталась в Козеницах.
3) Проблемы в информационной сфере.
Имеется в виду «недостаточная полнота адресов, установленная правилами: разрешалось писать: «Действующая армия» и №№ корпуса, дивизии или полка; разумеется, в адресах бы добавлять № армии, что облегчило и ускорило бы рассредоточение корреспонденции из центральных полевых почтовых учреждений; для этих последних трудно уследить за передвижениями корпусов, между тем как месторасположение каждой армии на театре войны всем известно …. Тогда не повторятся факты, подобные следующему: при наступлении IV-й армии от Люблина на юго-запад, к р. Сану, корреспонденция направлялась ей через Киевскую центральную контору; затем армия была переброшена в район Варшава-Ивангород, откуда отходила на Минск; а корреспонденция из Петрограда и Москвы шла не через Смоленск, кратчайшим путем, а по-прежнему – через Киев».

Вместе с тем, по свидетельству фронтовиков, работа войсковых контор, в отличие от тыловых, была почти безупречна.

Для поддержания бесперебойной связи на фронте применялись также мотоциклы, автомобили, аэропланы. На поле боя использовалась сигнализация флагами (на дальность днем до 1,5 км), фонарем (до 3 км ночью) (в обоих случаях бинокль удваивал расстояние), ракетами, а на малых расстояниях – свистком. Использовались и светосигнальные средства (например, гелиографы).

Ключевое значение имели телеграф и радиотелеграф (беспроводной телеграф). Наряду с аппаратом Бодо применялись аппарат Юза – с оригинальной клавиатурой (похожей на клавиши рояля), а также аппарат Морзе (наиболее широко известный из пишущих телеграфных аппаратов).


радиопередатчик, принимавший и передававший сигналы, переданные азбукой Морзе.

В период Русско-японской войны для связи с армиями широко применялся аппарат Юза, а для связи со столицей – аппарат Уитстона. От штаба армии и ниже работал аппарат Морзе.

В соответствии с «Положением о полевом управлении войск в военное время» (и Приложения к нему) общее руководство почтово-телеграфно-телефонной службой в Действующей армии в 1914 – 1918 гг. было сосредоточено в Управлении начальника военных сообщений при Штабе Верховного главнокомандующего. Ближайшее руководство связью на фронтах, в армиях и корпусах лежало на управлениях военных сообщений фронтов, имевших в своем составе почтово-телеграфные отделы.

В первый год войны в Управлении военных сообщений при Верховном Главнокомандующем всеми вопросами службы полевых почтовых учреждений ведал штаб-офицер Генерального штаба. Для обслуживания Штаба Верховного главнокомандующего (Ставки) ему были приданы: полевое телеграфное отделение № 113, полевая почтовая контора № 113, сформированные в Одессе; полевая телефонная станция и строительные колонны, сформированные в Москве.

В период нахождения в Барановичах Ставка держала с каждым фронтом две постоянные линии связи: три аппаратами Юза (с Управлениями генерал-квартирмейстеров штабов фронтов – Северного, Западного, Юго-Западного) и три – с Управлениями главных начальников снабжения фронтов. Поддерживалась и непосредственная связь со штабами отдельных армий (не входящих в состав фронтов). Кроме того, имелись линии связи: со штабом Кавказского фронта (станция Морзе), штабом Черноморского флота (станция Юза) и три линии связи с Петроградом.

В могилевский период работы Ставки Управление Начальника военных сообщений Ставки было реорганизовано в Главное управление военных сообщений на театре военных действий, и при нем сформирована почтово-телеграфная и этапно-транспортная часть, имевшая в своем составе отделение почтово-телеграфной связи. В конце 1915 г. связь Ставки обеспечивалась 15 аппаратами Юза, 3 – Бодо и 1 – Морзе. Увеличившаяся оперативная нагрузка приводила к тому, что в отдельные сутки через телеграфный аппарат могло проходить до 20 тыс. слов. Для внутренней телефонной связи Ставки в этот период имелась своя телефонная станция с коммутатором на 100 номеров, которая имела доступ к междугородней связи с Минском, Оршей и Смоленском.

В 1914 г., русская армия, начиная от Ставки и до штабов корпусов включительно, была снабжена одной системой телеграфных аппаратов, – аппаратом Морзе, причем в одинаковом количестве (по 2 на штаб). Но уже первые дни войны выявили недостаточную эффективность – «пропускную способность» этой модели. Из Главного управления почт и телеграфов были затребованы более совершенные средства связи – и, начиная с конца августа 1914 г., постепенно в русской армии ведущее место занимают аппараты Юза. Первоначально они предназначались для связи Ставки с фронтами и фронтов с армиями, но в дальнейшем – и для связи штабов армий с корпусами, а в отдельных случаях даже с дивизиями. До 1917 г. Главное управление почт и телеграфов выслало в действующую армию (вместе с техническим персоналом) около 600 аппаратов Юза.

С начала 1916 г. Ставка и штабы фронтов начали оборудоваться 2- и 4-кратными аппаратами Бодо, присланными вместе с техническим персоналом Главным управлением почт и телеграфов.

Аналогичная ситуация была и у противника. Германская армия вышла на войну, имея в качестве средств связи от корпуса и ниже исключительно телефон. В первые же месяцы войны, при помощи Управления государственного телеграфа, была организована телеграфная связь от штабов дивизий до корпусов посредством аппарата Морзе, замененного потом аппаратом Клопфера. От штабов корпусов и выше работали аппараты Юза. Фронты между собой, со Ставкой и с важнейшими тыловыми пунктами были связаны мощными аппаратами Сименса.

В русской, германской и австрийской армиях существовали и телеграфные части. В смысле отношения к радиосвязи в лучшую сторону выделялась австрийская армия. Австрийские телеграфные части постоянно проводили практические занятия – т. ч. по пользованию искровым телеграфом (радио) на полигоне возле Вены [Военная энциклопедия / под ред. Новицкого В. Ф. С.-Пб., 1911. С. 69].

В начале войны австрийский армейский корпус включал в свой состав корпусное телеграфное и телефонное отделение, а германский – искровое (8 станций), телеграфное (4 взвода – 24 станции и 24 телефона) и телефонное (3 команды – в каждом по 4 телефона) отделения.

Показательно, что методы обеспечения телеграфной связью Действующей армии как в Германии, так и в России были одинаковы – к организации телеграфной связи были привлечены Управления государственного телеграфа, а техника обслуживалась персоналом этих управлений, командированным или призванным в ряды армии. По этому же пути пошли и союзники – во Франции обслуживание Ставки, штабов фронтов и армий также производилось частями, формируемыми из личного состава гражданской почты и телеграфа. Французы также применяли аппараты Бодо, Юза, Клопфера и Морзе.

В начале войны средствами радиосвязи были обеспечены прежде всего такие звенья, как армейский корпус-армия-фронт. Русский армейский корпус имел телеграфную роту (личный состав этих рот был достаточно слабо подготовлен).

Связь армий была обеспечена немногим лучше – например, во 2-й армии Северо-Западного фронта в августе 1914 г. имелось: 1 телеграфное отделение (1 аппарат Юза и 3-4 аппарата Морзе), 1 телефонная станция (25 телефонов) и одна телеграфная рота (16 аппаратов Морзе, 24 телефона, до 150 двуколок, 150 км провода). Осенью 1914 г. армейские части связи были усилены на 0,5 – 1 телефонную роту.


Телеграф штаба русской армии.

Радиостанции, которые имелись в войсках к началу войны, относились к типу «искровых» (так назывался беспроволочный телеграф). По штату военного времени каждая армия имела по искровой роте с 8-ю радиостанциями при армейском штабе. Одна радиостанция полагалась и кавалерийской дивизии. Такая станция обеспечивала связь на дистанции до 250 км, размещаясь на нескольких двуколках, что теоретически придавало ей определенную мобильность.

Арсенал средств связи кавалерийской дивизии в начале войны также включал: 1) 2 телеграфных аппарата и 9 телефонных станций (32 км провода) в конно-саперной команде, 2) 2 телеграфных аппарата и 6 телефонных станций (21,3 км провода) в полковой команде связи, 3) 6 телефонных аппаратов (6,4 км кабеля) в конной батарее, 4) 8 мотоциклов и легковой автомобиль в конно-саперной команде. Но телеграфная и телефонная связь в коннице применимы лишь в стационарных условиях. Во время похода и в конном бою главными средствами связи оставались конные ординарцы и летучая почта (в полках и эскадронах) и автомобили, мотоциклы и радиотелеграф (в штабах дивизии и корпуса). Учитывая подвижность конных частей, тяжелые аппараты Юза для них не годились, и на первый план выдвигался радиотелеграф.


Полевая радиостанция русской армии


русская радиостанция кавалерийского образца. Кавказский фронт, май 1916.

Командование русской армии не имело серьезного опыта использования радио. Технически использование радиосвязи было неудобно тем, что полноценно работать беспроволочный телеграф мог только в тишине – при отсутствии фронтовой канонады.

К началу войны в Действующей армии находилось 1353 телеграфных аппарата (на складах еще 495). К январю 1916 г. в Действующей армии имелось 240 станций искрового телеграфа (фактически по 1-й на дивизию).

За 1916 год в армию поступило 3 тыс. телеграфных аппаратов и 802 радиостанции. В июле 1916 – июле 1917 гг. заказано: 230 полевых, 181 легкая, 1 автомобильная, 690 авиационных, 17 наблюдательных (12 конных и 5 автомобильных) радиостанций.

В конце войны в составе русской армии присутствовали армейские и корпусные радиотелеграфные отделения, радиотелеграфные дивизионы, конно-искровые и радиотелеграфные станции кавалерийских дивизий.

admin

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *