Двухщелевой эксперимент с электроном

Квантовая механика

Δ x ⋅ Δ p x ⩾ ℏ 2 <displaystyle Delta xcdot Delta p_geqslant <frac <hbar ><2>>>

См. также: Портал:Физика

Опыт Юнга (эксперимент на двух щелях, также известный как двухщелевой интерферометр Юнга) — первый вариант двухщелевого опыта, проведённого Томасом Юнгом, который демонстрирует интерференцию и дифракцию света, что является доказательством справедливости волновой теории света. Результаты эксперимента были опубликованы в 1803 году.

Содержание

Описание опыта [ править | править код ]

В опыте пучок монохроматического света направляется на непрозрачный экран-ширму с двумя параллельными прорезями (щелями), позади которого устанавливается проекционный экран. Ширину прорезей стараются сделать как можно ближе к длине волны излучаемого света (влияние ширины прорезей на интерференцию рассматривается ниже). На проекционном экране получается целый ряд чередующихся интерференционных полос, что и было продемонстрировано Томасом Юнгом.

Если исходить из того, что свет состоит из частиц (корпускулярная теория света), то на проекционном экране можно было бы увидеть только две параллельные полосы света, прошедшие через щели. Между ними проекционный экран оставался бы практически неосвещённым.

С другой стороны, если предположить, что свет представляет собой распространяющиеся волны (волновая теория света), то, согласно принципу Гюйгенса, каждая щель является источником вторичных волн.

Вторичные волны достигнут точек, находящихся на равном удалении от щелей, в одной фазе, следовательно, на серединной линии экрана их амплитуды сложатся, что создаст максимум яркости. То есть, главный, наиболее яркий максимум окажется там, где, согласно корпускулярной теории, яркость должна быть нулевой. Боковые максимумы расположатся симметрично по обеим сторонам в точках, для которых разность хода световых пучков равна целому числу волн.

С другой стороны, в тех точках на удалении от центральной линии, где разность хода равна нечётному числу полуволн, волны окажутся в противофазе — их амплитуды компенсируются, что создаст минимумы яркости (тёмные полосы).

Таким образом, по мере удаления от средней линии яркость периодически изменяется, возрастая до максимума и снова убывая.

Условия для интерференции [ править | править код ]

Когерентность источника света [ править | править код ]

Интерференцию возможно наблюдать только для когерентных источников света, но создать два различных когерентных источника практически невозможно. Поэтому все интерференционные опыты базируются на создании при помощи различных оптических систем двух или нескольких вторичных источников из одного первичного, каковые будут когерентны. В опыте Юнга когерентными источниками являются две щели в экране.

Влияние ширины щелей [ править | править код ]

Интерференционная картина возникает на экране, когда ширина щелей приближается к длине волны излучаемого монохроматического света. Если ширину прорезей увеличивать, то освещённость экрана будет возрастать, но выраженность минимумов и максимумов интерференционной картины будет падать вплоть до полного её исчезновения.

Влияние расстояния между щелями [ править | править код ]

Частота следования интерференционных полос увеличивается прямо-пропорционально расстоянию между щелями, в то время как ширина дифракционной картины остаётся неизменной и зависит только от ширины щелей.

Эксперимент с точечным источником света [ править | править код ]

Пусть S — точечный источник света, расположенный перед экраном с двумя параллельными щелями S 1 <displaystyle S_<1>> и S 2 <displaystyle S_<2>> , а — расстояние между щелями, и D — расстояние между щелями и проекционным экраном.

Точка М на экране характеризуется одной координатой x — расстоянием между М и ортогональной проекцией S на экране.

Пусть в М падают одновременно два пучка из S 1 <displaystyle S_<1>> и S 2 <displaystyle S_<2>> . Считая, что опыт производится в однородной среде, заменим оптическую разность хода на геометрическую:

δ = ( S 2 M ) − ( S 1 M ) <displaystyle delta =(S_<2>M)-(S_<1>M)>

где δ <displaystyle delta > — геометрическая разность хода.

Из прямоугольных треугольников:

S 1 M 2 = D 2 + ( x − a / 2 ) 2 <displaystyle S_<1>M^<2>=D^<2>+(x-a/2)^<2>>

S 2 M 2 = D 2 + ( x + a / 2 ) 2 <displaystyle S_<2>M^<2>=D^<2>+(x+a/2)^<2>>

S 1 M 2 − S 2 M 2 = ( S 1 M − S 2 M ) ( S 1 M + S 2 M ) = δ ( S 1 M + S 2 M ) <displaystyle S_<1>M^<2>-S_<2>M^<2>=(S_<1>M-S_<2>M)(S_<1>M+S_<2>M)=delta (S_<1>M+S_<2>M)>

δ = S 1 M 2 − S 2 M 2 S 1 M + S 2 M = [ D 2 + ( x − a / 2 ) 2 ] − [ D 2 + ( x + a / 2 ) 2 ] S 1 M + S 2 M = ( x − a / 2 ) 2 − ( x + a / 2 ) 2 S 1 M + S 2 M <displaystyle delta =<1>M^<2>-S_<2>M^ <2>over S_<1>M+S_<2>M>=<[D^<2>+(x-a/2)^<2>]-[D^<2>+(x+a/2)^<2>] over S_<1>M+S_<2>M>=<(x-a/2)^<2>-(x+a/2)^ <2>over S_<1>M+S_<2>M>>

δ = x 2 − a x + a 2 / 4 − x 2 − a x − a 2 / 4 S 1 M + S 2 M = − 2 a x S 1 M + S 2 M <displaystyle delta =<2>-ax+a^<2>/4-x^<2>-ax-a^<2>/4 over S_<1>M+S_<2>M>=<-2ax over S_<1>M+S_<2>M>>

Для описания интерференционной картины важна лишь абсолютная величина разности хода, так что знак минус можно опустить.

Если a S 1 M + S 2 M ≈ 2 D <displaystyle S_<1>M+S_<2>Mapprox 2D> и

δ = x a D = x tan ⁡ ϕ <displaystyle delta =x=x an phi >

где ϕ <displaystyle phi > — угол, под которым данная точка «видна» из щелей.

Яркие полосы — интерференционные максимумы — появляются, когда разность хода равна целому числу длин волн δ = p λ <displaystyle delta =plambda > , где p <displaystyle p> — целое.

Тёмные полосы — минимумы — при разности хода, равной нечётному числу полуволн: δ = 2 p + 1 2 λ . <displaystyle delta =<frac <2p+1><2>>lambda .>

Освещённость — Е в точке М связана с разницей оптической длины путей следующим соотношением:

E = 2 E 0 [ 1 + c o s ( 2 π δ ( M ) λ ) ] <displaystyle E=2E_<0>left[1+cosleft(<frac <2pi delta (M)><lambda >>
ight)
ight]>

• E 0 <displaystyle E_<0>>освещённость, созданная первой или второй прорезью;
• λ <displaystyle lambda >— длина волны света, излучаемого источниками S 1 <displaystyle S_<1>>и S 2 <displaystyle S_<2>>.

Освещённость, таким образом, периодически изменяется от нуля до 4 E 0 <displaystyle 4E_<0>> , что свидетельствует об интерференции света. Интерференционная картина симметрична относительно максимума с x = 0 ( p = 0 ; ϕ = 0 ) <displaystyle x=0(p=0;phi =0)> который называется «главным» или «центральным».

При использовании немонохроматического света максимумы и минимумы для разных длин волн оказываются смещены друг относительно друга, и наблюдаются спектральные полосы.

Интерференция и квантовая теория [ править | править код ]

Каждое событие, как, например, прохождение света от источника S до точки M на экране через отверстие S 1 <displaystyle S_<1>> может быть представлено в виде вектора V → 1 . <displaystyle <vec >_<1>.>

Для того, чтобы знать вероятность того, что свет дойдёт из источника S до точки M, нужно брать во внимание все возможные пути света из точки S до точки М. В квантовой механике этот принцип является фундаментальным. Для получения вероятности P того, что свет дойдёт из точки S до точки М, используется следующая аксиома квантовой механики:

P = | ϕ 1 + ϕ 2 | 2 <displaystyle P=|phi _<1>+phi _<2>|^<2>> ,

Изменение фазы подобно вращению векторов. Сумма двух векторов изменяется от нуля до максимума 2 V 1 <displaystyle 2V_<1>> .

Демонстрация [ править | править код ]

Схема Юнга не относится к числу светосильных, демонстрирование её поэтому затруднено.

Со светом [ править | править код ]

Опыт Юнга с двумя щелями повторить вне лаборатории непросто, так как непросто изготовить подходящей ширины щели. Однако с успехом можно воспроизвести самыми простыми средствами опыт интерференции от двух малых отверстий, суть происходящих при этом физических явлений не изменяется.

Постановка опыта такова: в фольге от шоколадки следует самой тонкой швейной (лучше бисерной) новой иглой проделать два чрезвычайно тонких отверстия как можно ближе друг к другу. Не следует пропускать иглу насквозь, нужно лишь наколоть отверстия самым кончиком. Далее в хорошо затемнённой комнате осветить место проколов мощным источником света. Удобно воспользоваться лазерной указкой, так как её свет монохроматичен. На экране, расположенном в 0,5—1 метре удаётся наблюдать дифракционную картину и интерференционные полосы.

С механическими волнами [ править | править код ]

Опыт Юнга хорошо демонстрируется для большой аудитории в проекции на экран из волновой ванны, входящей в оборудование физических кабинетов. Чрезвычайно полезно освещать ванну стробоскопом.

Может ли реальность быть иллюзией, которую создает наше сознание? Создает ли сознание материальный мир? Прежде чем ответить на этот вопрос, важно отметить, что «реальность» не просто состоит из крошечных физических кусочков. Молекулы состоят из атомов, атомы — из субатомных частиц вроде протона и электрона, которые на 99,99999 % представляют собой пустое место. Они, в свою очередь, состоят из кварков, которые, по всей видимости, являются частью поля суперструн, которые состоят из вибрирующих струн энергии.

Мы взаимодействуем с миром физических объектов, но на самом деле это просто электрические сигналы, которые интерпретирует наш мозг. В самых мелких пределах и на фундаментальных масштабах природы идеи «физической реальности» не существует. Как говорил нобелевский лауреат, отец квантовой механики Нильс Бор, «все, что мы называем реальным, состоит из вещей, которые нельзя рассматривать как реальные. Если квантовая механика вас еще не шокировала окончательно, вы плохо ее понимаете».

Когда вы хлопаете в ладоши, на самом деле пустое пространство просто соприкасается с еще более пустым пространством с легкой примесью энергетического спина крохотных частиц. Составляющие вещество частицы не имеют абсолютно никакой физической структуры.

Это важно понять, потому что если мы думаем о мире квантовой физики как о мире шаров для боулинга и планет, идея о том, что сознание создает реальность, не имеет никакого смысла. Но если понять, что реальность представляет собой космический суп из нелокализованной энергии и простого пространства, становится очевидно, что наши мысли и сигналы, которые регистрирует мозг, обладают такими же свойствами в своих масштабах.

Сознание представляет собой одну из самых сложных задач науки. Нет никакой возможности объяснить, как нечто вроде материала, химических и физических процессов приводят к чему-то настолько нематериальному, как опыт. Нет никакого объяснения тому, почему вообще существует субъективный опыт и почему развилась чувствительность. Природа будет так же хорошо себя ощущать и без субъективности, а когда мы начинаем научно исследовать происхождение и физику сознания, мы приходим к тому, что возможно сознание и реальность не разделены настолько, насколько полагает наука о материи.

Вот несколько принципов квантовой механики из книги «The Self-Aware Universe» («Самоосознающая Вселенная»), написанная бывшим профессором теоретической физики, который 30 лет преподавал в Орегонском университете, доктором Амитом Гозвами:

• квантовый объект (вроде электрона) может быть более чем в одном месте в одно время. Он может быть измерен как волна, размазанная в пространстве, и может располагаться в нескольких различных точках по всей волне. Это называется свойство волны.
• квантовый объект перестает существовать здесь и спонтанно возникает там без перемещения в пространстве. Это известно как квантовый переход. По сути это телепорт.
• проявление одного квантового объекта, вызванное нашими наблюдениями, спонтанно влияет на связанный с ним объект-близнец, вне зависимости от того, как далеко тот находится. Выбейте электрон и протон из атома. Что бы ни случилось с электроном, то же произойдет с протоном. Это называется «квантовое действие на расстоянии».
• квантовый объект не может проявиться в обычном пространстве-времени, пока мы не будем наблюдать его как частицу. Сознание разрушает волновую функцию частицы.

Последний пункт интересен тем, что без осознанного наблюдателя, который заставляет волну коллапсировать, она будет оставаться без физического проявления. Наблюдение не только беспокоит измеряемый объект, оно вызывает эффект. Это было проверено так называемым двухщелевым экспериментом, когда присутствие сознательного наблюдателя изменяет поведение электрона, превращая его из волны в частицу. Так называемый эффект наблюдателя полностью потрясает то, что мы знаем о реальном мире. Вот, кстати, мультфильм, в котором все наглядно показано.

Результаты этого эксперимента были опубликованы в журнале Nature. По сути, все сводится к тому, что система измерения, которая используется для обнаружения активности частицы, определяет поведение этой частицы.

Как отмечал ученый Дин Радин, «мы заставляем электрон занимать определенную позицию. Мы сами производим результаты измерения». Теперь же полагают, что «это не мы измеряем электрон, а машина, которая стоит за наблюдением». Но машина просто дополняет наше сознание. Это все равно что сказать «это не я смотрю на того, кто переплывает озеро, это бинокль». Машина сама по себе видит не больше, чем компьютер, который может «слушать» песни, интерпретируя звуковой сигнал.

Некоторые ученые предполагают, что без сознания вселенная будет существовать неопределенно, как море квантового потенциала. Другими словами, физическая реальность не может существовать без субъективности. Без сознания нет физической материи. Это замечание известно как «антропный принцип», и его впервые вывел физик Джон Уилер. По сути, любая возможная вселенная, которую мы можем представить без сознательного наблюдателя, уже будет с ним. Сознание представляет собой основу бытия в таком случае и существовало, возможно, до возникновения физической вселенной. Сознание буквально создает физический мир.

Эти выводы гарантируют огромные последствия тому, как мы понимаем свою взаимосвязь с внешним миром, и какого рода отношения могут быть у нас со Вселенной. Как живые существа, мы обладаем прямым доступом ко всему сущему и фундаменту всего физически существующего. Это нам позволяет сознание. «Мы создаем реальность» означает в данном контексте то, что наши мысли создают перспективу того, что мы есть в нашем мире, но если разобраться, нам важно точное понимание этого процесса. Мы порождаем физическую вселенную своей субъективностью. Ткань вселенной — это сознание, а мы — просто рябь на море вселенной. Получается, нам повезло испытать чудо такой жизни, а Вселенная продолжает вливать в нас часть своего самосознания.

«Я считаю сознание фундаментальным. Я считаю материю производным от сознания. Мы не можем оставаться без сознания. Все, о чем мы говорим, все, что мы видим как существующее, постулирует сознание». — Макс Планк, лауреат Нобелевской премии и пионер квантовой теории.

Михаил Петров

Никто в мире не понимает квантовую механику — это главное, что нужно о ней знать. Да, многие физики научились пользоваться ее законами и даже предсказывать явления по квантовым расчетам. Но до сих пор непонятно, почему присутствие наблюдателя определяет судьбу системы и заставляет ее сделать выбор в пользу одного состояния. «Теории и практики» подобрали примеры экспериментов, на исход которых неминуемо влияет наблюдатель, и попытались разобраться, что квантовая механика собирается делать с таким вмешательством сознания в материальную реальность.

Кот Шредингера

Сегодня существует множество интерпретаций квантовой механики, самой популярной среди которых остается копенгагенская. Ее главные положения в 1920-х годах сформулировали Нильс Бор и Вернер Гейзенберг. А центральным термином копенгагенской интерпретации стала волновая функция — математическая функция, заключающая в себе информацию обо всех возможных состояниях квантовой системы, в которых она одновременно пребывает.

По копенгагенской интерпретации, доподлинно определить состояние системы, выделить его среди остальных может только наблюдение (волновая функция только помогает математически рассчитать вероятность обнаружить систему в том или ином состоянии). Можно сказать, что после наблюдения квантовая система становится классической: мгновенно перестает сосуществовать сразу во многих состояниях в пользу одного из них.

У такого подхода всегда были противники (вспомнить хотя бы «Бог не играет в кости» Альберта Эйнштейна), но точность расчетов и предсказаний брала свое. Впрочем, в последнее время сторонников копенгагенской интерпретации становится все меньше и не последняя причина тому — тот самый загадочный мгновенный коллапс волновой функции при измерении. Знаменитый мысленный эксперимент Эрвина Шредингера с как раз был призван показать абсурдность этого явления.

Итак, напоминаем содержание эксперимента. В черный ящик помещают живого кота, ампулу с ядом и некий механизм, который может в случайный момент пустить яд в действие. Например, один радиоактивный атом, при распаде которого разобьется ампула. Точное время распада атома неизвестно. Известен лишь период полураспада: время, за которое распад произойдет с вероятностью 50%.

Получается, что для внешнего наблюдателя кот внутри ящика существует сразу в двух состояниях: он либо жив, если все идет нормально, либо мертв, если распад произошел и ампула разбилась. Оба этих состояния описывает волновая функция кота, которая меняется с течением времени: чем дальше, тем больше вероятность, что радиоактивный распад уже случился. Но как только ящик открывается, волновая функция коллапсирует и мы сразу видим исход живодерского эксперимента.

Выходит, пока наблюдатель не откроет ящик, кот так и будет вечно балансировать на границе между жизнью и смертью, а определит его участь только действие наблюдателя. Вот абсурд, на который указывал Шредингер.

Дифракция электронов

По опросу крупнейших физиков, проведенному газетой The New York Times, опыт с дифракцией электронов, поставленный в 1961 году Клаусом Йенсоном, стал одним из красивейших в истории науки. В чем его суть?

Есть источник, излучающий поток электронов в сторону экрана-фотопластинки. И есть преграда на пути этих электронов — медная пластинка с двумя щелями. Какой картины на экране можно ожидать, если представлять электроны просто маленькими заряженными шариками? Двух засвеченных полос напротив щелей.

В действительности на экране появляется гораздо более сложный узор из чередующихся черных и белых полос. Дело в том, что при прохождении через щели электроны начинают вести себя не как частицы, а как волны (подобно тому, как и фотоны, частицы света, одновременно могут быть и волнами). Потом эти волны взаимодействуют в пространстве, где-то ослабляя, а усиливая друг друга, и в результате на экране появляется сложная картина из чередующихся светлых и темных полос.

При этом результат эксперимента не меняется, и если пускать электроны через щель не сплошным потоком, а поодиночке, даже одна частица может быть одновременно и волной. Даже один электрон может одновременно пройти через две щели (и это еще одно из важных положений копенгагенской интерпретации квантовой механики — объекты могут одновременно проявлять и свои «привычные» материальные свойства, и экзотические волновые).

Но при чем здесь наблюдатель? При том, что с ним и без того запутанная история стала еще сложнее. Когда в подобных экспериментах физики попытались зафиксировать с помощью приборов, через какую щель в действительности проходит электрон, картинка на экране резко поменялась и стала «классической»: два засвеченных участка напротив щелей и никаких чередующихся полос.

Электроны будто не захотели проявлять свою волновую природу под пристальным взором наблюдателя. Подстроились под его инстинктивное желание увидеть простую и понятную картинку. Мистика? Есть и куда более простое объяснение: никакое наблюдение за системой нельзя провести без физического воздействия на нее. Но к этому вернемся еще чуть позже.

Нагретый фуллерен

Опыты по дифракции частиц ставили не только на электронах, но и на куда больших объектах. Например, фуллеренах — крупных, замкнутых молекулах, составленных из десятков атомов углерода (так, фуллерен из шестидесяти атомов углерода по форме очень похож на футбольный мяч: полую сферу, сшитую из пяти- и шестиугольников).

Недавно группа из Венского университета во главе с профессором Цайлингером попыталась внести элемент наблюдения в подобные опыты. Для этого они облучали движущиеся молекулы фуллерена лазерным лучом. После, нагретые внешним воздействием, молекулы начинали светиться и тем неминуемо обнаруживали для наблюдателя свое место в пространстве.

Вместе с таким нововведением поменялось и поведение молекул. До начала тотальной слежки фуллерены вполне успешно огибали препятствия (проявляли волновые свойства) подобно электронам из прошлого примера, проходящим сквозь непрозрачный экран. Но позже, с появлением наблюдателя, фуллерены успокоились и стали вести себя как вполне законопослушные частицы материи.

Охлаждающее измерение

Одним из самых известных законов квантового мира является принцип неопределенности Гейзенберга: невозможно одновременно установить положение и скорость квантового объекта. Чем точнее измеряем импульс частицы, тем менее точно можно измерить ее положение. Но действие квантовых законов, работающих на уровне крошечных частиц, обычно незаметно в нашем мире больших макрообъектов.

Потому тем ценнее недавние эксперименты группы профессора Шваба из США, в которых квантовые эффекты продемонстрировали не на уровне тех же электронов или молекул фуллерена (их характерный диаметр — около 1 нм), а на чуть более ощутимом объекте — крошечной алюминиевой полоске.

Эту полоску закрепили с обеих сторон так, чтобы ее середина была в подвешенном состоянии и могла вибрировать под внешним воздействием. Кроме того, рядом с полоской находился прибор, способный с высокой точностью регистрировать ее положение.

В результате экспериментаторы обнаружили два интересных эффекта. Во-первых, любое измерение положения объекта, наблюдение за полоской не проходило для нее бесследно — после каждого измерения положение полоски менялось. Грубо говоря, экспериментаторы с большой точностью определяли координаты полоски и тем самым, по принципу Гейзенберга, меняли ее скорость, а значит и последующее положение.

Во-вторых, что уже совсем неожиданно, некоторые измерения еще и приводили к охлаждению полоски. Получается, наблюдатель может лишь одним своим присутствием менять физические характеристики объектов. Звучит совсем невероятно, но к чести физиков скажем, что они не растерялись — теперь группа профессора Шваба думает, как применить обнаруженный эффект для охлаждения электронных микросхем.

Замирающие частицы

Как известно, нестабильные радиоактивные частицы распадаются в мире не только ради экспериментов над котами, но и вполне сами по себе. При этом каждая частица характеризуется средним временем жизни, которое, оказывается, может увеличиваться под пристальным взором наблюдателя.

Впервые этот квантовый эффект предсказали еще в 1960-х годах, а его блестящее экспериментальное подтверждение появилось в статье, опубликованной в 2006 году группой нобелевского лауреата по физике Вольфганга Кеттерле из Массачусетского технологического института.

В этой работе изучали распад нестабильных возбужденных атомов рубидия (распадаются на атомы рубидия в основном состоянии и фотоны). Сразу после приготовления системы, возбуждения атомов за ними начинали наблюдать — просвечивать их лазерным пучком. При этом наблюдение велось в двух режимах: непрерывном (в систему постоянно подаются небольшие световые импульсы) и импульсном (система время от времени облучается импульсами более мощными).

Полученные результаты отлично совпали с теоретическими предсказаниями. Внешние световые воздействия действительно замедляют распад частиц, как бы возвращают их в исходное, далекое от распада состояние. При этом величина эффекта для двух исследованных режимов также совпадает с предсказаниями. А максимально жизнь нестабильных возбужденных атомов рубидия удалось продлить в 30 раз.

Электроны и фуллерены перестают проявлять свои волновые свойства, алюминиевые пластинки охлаждаются, а нестабильные частицы замирают в своем распаде: под всесильным взором наблюдателя мир меняется. Чем не свидетельство вовлеченности нашего разума в работу мира вокруг? Так может быть правы были Карл Юнг и Вольфганг Паули (австрийcкий физик, лауреат Нобелевской премии, один из пионеров квантовой механики), когда говорили, что законы физики и сознания должны рассматриваться как взаимодополняющие?

Но так остается только один шаг до дежурного признания: весь мир вокруг суть иллюзорное порождение нашего разума. Жутковато? («Вы и вправду думаете, что Луна существует лишь когда вы на нее смотрите?» — комментировал Эйнштейн принципы квантовой механики). Тогда попробуем вновь обратиться к физикам. Тем более, в последние годы они все меньше жалуют копенгагенскую интерпретацию квантовой механики с ее загадочным коллапсом волной функции, на смену которому приходит другой, вполне приземленный и надежный термин — декогеренция.

Дело вот в чем — во всех описанных опытах с наблюдением экспериментаторы неминуемо воздействовали на систему. Подсвечивали ее лазером, устанавливали измеряющие приборы. И это общий, очень важный принцип: нельзя пронаблюдать за системой, измерить ее свойства не провзаимодействовав с ней. А где взаимодействие, там и изменение свойств. Тем более, когда с крошечной квантовой системой взаимодействуют махины квантовых объектов. Так что вечный, буддистский нейтралитет наблюдателя невозможен.

Как раз это объясняет термин «декогеренция» — необратимый с точки зрения термодинамики процесс нарушения квантовых свойств системы при ее взаимодействии с другой, крупной системой. Во время такого взаимодействия квантовая система утрачивает свои изначальные черты и становится классической, «подчиняется» системе крупной. Этим и объясняется парадокс с котом Шредингера: кот представляет собой настолько большую систему, что его просто нельзя изолировать от мира. Сама постановка мысленного эксперимента не совсем корректна.

В любом случае, по сравнению с реальностью как актом творения сознания, декогеренция звучит куда более спокойно. Даже, может быть, слишком спокойно. Ведь с таким подходом весь классический мир становится одним большим эффектом декогеренции. А как утверждают авторы одной из самых серьезных книг в этой области, из таких подходов еще и логично вытекают утверждения вроде «в мире не существует никаких частиц» или «не существует никакого времени на фундаментальном уровне».

Созидающий наблюдатель или всесильная декогеренция? Приходится выбирать из двух зол. Но помните — сейчас ученые все больше убеждаются, что в основе наших мыслительных процессов лежат те самые пресловутые квантовые эффекты. Так что где заканчивается наблюдение и начинается реальность — выбирать приходится каждому из нас.